Фридман: «Лукашенко понимает, что участие в провокациях РФ против Европы может принести ему серьезные проблемы»

Вскоре после атаки дронов на Польшу российский беспилотник перехватили в Румынии, затем истребители РФ нарушили воздушное пространство Эстонии, а в ночь на 23 сентября неизвестные дроны были замечены над Данией, Норвегией и Швецией.

По мнению ряда экспертов, все эти события укладываются в одну цепочку и будут иметь продолжение.

— Для России Европа стала основным противником, а Путин считает, что политическая воля европейских лидеров слаба, — пишет политический обозреватель, историк Александр Фридман. — В такой ситуации военные провокации и психологическая война против европейских государств будут только усиливаться. Кремль в данный момент не собирается воевать с Европой — он хочет, чтобы она капитулировала заранее.

Филин обсудил с Александром Фридманом, чем может ответить Европа, помимо крайней и глубокой озабоченности, и что дальнейшее усиление эскалации означает для Беларуси.

— При дальнейшем обострении Кремль может использовать Беларусь для провокаций?

— Беларусь уже используется различными способами. Это и все те заявления, которые делает Лукашенко (тем более, что контакты с американцами, надо признать, его политический вес таки подняли). Цитируя Саймона Шустера, за Лукашенко закрепился образ «шептуна Путина», и его заявления будут вызывать все больше кругов на воде.

Кроме того, следует упомянуть учения, которые они использовали для нагнетания обстановки, и границы, которые используют. Спектр использования Беларуси, ее территории, а потенциально и Вооруженных сил, довольно-таки обширный.

Из этого меньше всего внимания я бы уделял заявлениям вроде «не заставляйте нас мобилизовываться», а больше — действиям, которые их будут подкреплять.

Путин исходит из того, что у европейцев нет воли на серьезные шаги, они только говорят, но испугаются воплотить свои угрозы в жизнь — поэтому можно дальше макать их носом в собственную слабость.

С другой стороны, каждая акция, которая вторгается в жизнь людей (как дроны над аэропортом: люди, которые, может быть, политикой и не интересуются, не смогли куда-то улететь), приносит нестабильность и заставляют европейцев задуматься.

Но не в том плане, как надеются правительства, что такие случаи мобилизуют, сплотят общество.

Расчет РФ на то, что люди, морально не готовые к подобным катаклизмам, будут все больше требовать пойти навстречу россиянам, «чтобы это все исчезло и было все спокойно».

— Вот пролетели дроны над Польшей и истребители в небе Эстонии — страны запросили консультации НАТО. Такой себе ответ — по сути, никакого… А какая реакция могла бы заставить Россию снизить градус?

— Я бы не сказал, что ответа нет. Делаются заявления, идет дискуссия о переброске вооруженных формирований, самолетов и т.д. Ответом на учения «Запад-2025» были совместные учения НАТО. Так что ответы есть, не то, чтобы никто вообще не обратил внимания.

Но те, кто готовы были готовы ответить особенно решительно — у них, к сожалению, нет таких возможностей. У Эстонии нет своих самолетов, которые могли бы быстро сбивать воздушные угрозы, и на перехват российских истребителей поднимались итальянские, что базируются на аэродроме в Эстонии.

Дроны будут пытаться сбивать, пользуясь украинским опытом. Другой вопрос — хватит ли решимости действительно сбить российский самолет, и какая ступень эскалации допустима?

НАТО действует предельно осторожно, страны-члены Альянса вынуждены оглядываться на собственное общество. В этом смысле у России есть преимущество и другие моральные границы, она может пойти на шаг дальше. И все время идет на шаг вперед.

Симметричным ответом был бы запуск дронов по территории России. Но НАТО подчеркивает, что поддерживает Украину, однако не воюет с РФ, поэтому не идет на такой шаг.

Точно так же, думаю, есть возможности устроить кибератаку на российские аэропорты или предприятия — но для этого нужна решимость и готовность перешагнуть через собственные принципы.

— Все более наглые провокации со стороны Кремля, все более «вооруженный до зубов нейтралитет» на западных границах — что это означает для Беларуси?

— Россия ведет себя абсолютно так же, как было в 2014 году: когда происходят совершенно очевидные вещи, отвечает «а вы докажите нашу причастность». Такая наглая ложь, откровенные плевки в лицо — с этим очень сложно бороться.

Относительно Беларуси — для Лукашенко ситуация двоякая, если не троякая. Конечно, есть зависимость от России, идеологическая общность с ней, омерзение к «коллективному Западу». И поучаствовать в российских провокациях — думаю, у Лукашенко нет с этим никаких проблем, он это делает за милую душу и с удовольствием за этим наблюдает.

Конечно, он действует с оглядкой на Китай, желая иметь прекрасные отношения, но Китай все-таки далеко, а российская рубашка ближе к телу.

При этом Лукашенко понимает, что участие в таких провокациях может принести и ему лично, и Беларуси дополнительные серьезные проблемы. Вот сейчас принесло закрытую границу, это неприятно. Как бы они ни хорохорились — поляки нащупали его слабое место.

И хотя участием в провокациях Лукашенко проходит тест на лояльность, получает поддержку России, но это опасная игра с огнем. В какой-то степени его это тормозит.

Третий фактор — отношения с американцами. Лукашенко в восторге от игр с Трампом, но это может очень быстро закончиться, если он совершит какой-то шаг, который США не понравится. И это тоже всегда у него в уме.

— Выглядит так, что вдолгую Россия уже выиграла: разобщила «коллективный Запад» и сделала так, что Беларуси, с репутацией Лукашенко, особо некуда больше податься.

— Природа конфликтов между западными странами связана не только с Россией. Российский фактор играет определенную роль, но спектр споров гораздо шире: безопасность, экономическая конкуренция и т.д. Кремль пытается это подогревать, он традиционно делает ставку на это.

Еще после Второй мировой войны они пытались вбить клин, чтобы американцы ушли из Европы и ослабить влияние США. Сейчас ставка делается на США: мол, с ними мы подружимся, а с декадентной, загнивающей Европой как-нибудь сами справимся.

Что касается Беларуси — конечно, на нее есть долгосрочные планы. Впрочем, события происходят очень быстро и картина меняется.

Произошло много плохого с беларуской стороны, но все-таки, даже на четвертый год войны, фатального — не произошло. Непоправимым было бы активное участие в войне. Пока этого не случилось. Очевидно, это не в интересах Лукашенко, хотя в первую очередь, полагаю, это не было нужно России.

Если эта война закончится без активного участия в ней Беларуси, сложится новая ситуация в Европе и Лукашенко придется как-то оправдываться — думаю, он будет рассматривать неучастие в войне как самый большой свой успех.