Баунов: «Посыл Зеленского простой: мы не дадим Путину отпраздновать День Победы, словно он — вождь мирного народа-победителя»

— Обещанного три года ждут — и все никак не дождутся, — пишет Александр Баунов. — Это третий парад Победы времен большой украинской войны, а победы все не видно.

Пескову даже пришлось прибегнуть к формуле: «Бывает победа до Победы» — намек на истощение противника и переход экватора войны: мол, еще не Берлин в лице Киева, но уже выиграна Курская битва.

Тем не менее страна-победитель — это прежде всего мирная страна.

В этом отношении отказ Зеленского от трехдневного перемирия содержит довольно простой посыл: мы не дадим Путину отпраздновать День Победы так, словно он — вождь мирного народа-победителя. Граждане и иностранные гости не будут чувствовать, что находятся в мирной стране-триумфаторе.

Это вряд ли означает непосредственную угрозу параду на Красной площади, но проблемы с работой аэропортов и с прочим воздухоплаванием вполне возможны, ну и новостной фон будет испорчен.

Вряд ли это настроит Путина и российских граждан на более миролюбивый лад — скорее, подогреет настроения, суммированные Путиным на подводной лодке Архангельск в конце марта: «не только дожать, но и добить».

Но пока в Киеве исходят из того, что российские граждане недостаточно субъектны, чтобы их настроения имели значение.

Зато субъектен Трамп. После подписания ресурсного соглашения между Украиной и США в Киеве считают, что в представлении американской администрации они опередили Москву в конкурсе на звание более договороспособной и миролюбивой стороны войны. Одновременно стал меняться язык Трампа в отношении Путина (знаменитое «тянет резину»).

Идея еще одного короткого перемирия, вместо хоть сколько-нибудь длинного, не была подхвачена в Вашингтоне, и украинское руководство почувствовало, что может позволить себе отказ.

Тем более что прекращение огня делается, среди прочего, ради гостей из БРИКС вроде Си и Лулы — не очень симпатичных Трампу. А без прекращения огня уменьшается вероятность приезда высокого гостя из Вашингтона. Правда, если гость все-таки соберется, то и украинское согласие на краткое перемирие будет почти гарантировано.

Поэтому задачей российской дипломатии будет такого гостя все-таки завлечь, особенно в рамках новой концепции: «мы, как 80 лет назад, вместе против европейского фашизма». Сойдет даже Уиткофф — но и ему надо получить добро.

В перспективе реального и более длительного прекращения огня пока мало что поменялось. Трамп решает, в какой форме США будут продолжать миротворческую миссию — от новых санкций против России до выхода из процесса.

Пока ресурсная сделка, хотя бы на время, уменьшила давление: часть уступок Киев сделал, поставив подпись, от других отказывается, в то время как Москва не сделала никаких — даже не отказывается от номинального контроля над не захваченными территориями — и раз за разом повторяет требования, которые для остального мира выглядят завышенными.

Ресурсная сделка в некотором отношении развязала американской администрации руки. Одно достижение на украинском направлении она продемонстрировать может — значит, в других теперь больше свободы.

Сразу за сделкой последовали заявления об отказе от челночной дипломатии: теперь Вашингтон будет принуждать Россию и Украину к прямым переговорам и более осязаемой паузе в боевых действиях.

В Кремле изменений меньше. Гибкость проявлена в одном вопросе: смена власти в Киеве не является предварительным условием, разговаривать и даже что-то подписывать с действующим украинским правительством признано возможным, хотя его продолжают называть нелегитимным.

(Конструкция, кстати говоря, опасная и для Украины: в случае чего соглашения, подписанные с «нелегитимной властью», можно и не соблюдать — хотя в Кремле настаивают, что это они тут больше рискуют).

В остальном Путин все еще принимает решение: взять больше (или все) силой — или зафиксировать нынешние завоевания на переговорах, обменяв отказ от большего на отказ от санкций.